В объятиях наследницы - Страница 32

– Наверное, уже остыл.

– Не важно. – Он громко отхлебнул. Такого Максимилиан Норвич никогда не позволил бы себе, даже если бы его огрели кирпичом или совком. Максимилиан все делал с умеренностью и достоинством.

Но только не в спальне. Здесь он был дьявольски искусен. Зверь с лоснящейся кожей, изобретательный и неутомимый в своих чувственных аппетитах.

– Чай хорош. Благодарю вас.

Стоя над ним, Луиза застыла в нерешительности. В ней зрело какое-то новое, непонятное чувство. Простыня по-прежнему прикрывала его бедра, и торс смутно угадывался в тусклом свете лампы. Именно таким рисовала она в своем воображении Максимилиана, но Луизе хотелось изучить настоящего Чарлза получше. Бедняга, однако, истекал кровью. О господи.

– Я принесу бинты. И карболку.

Он поморщился, но ничего не сказал. Луиза вошла в их общую с Чарлзом ванную, освещенную по случаю ночного времени мерцающим светом стеклянной лампы. Луиза подкрутила фитиль и приступила к методичным поискам в ящиках длинного комода, который располагался под окнами. Она нашла куски мыла и губки, вышитые полотенца для рук, крем для лица, ватные шарики. Лишь добравшись до самого нижнего ящика, Луиза обнаружила набор для оказания первой медицинской помощи, с бинтами, ножницами и бутылочками темного стекла, снабженными ярлычками. Она мысленно воздала хвалу слугам, которые позаботились даже о таких вещах – все в этом ящике было новым и аккуратно уложенным. Наполнив маленький таз теплой водой, Луиза взяла несколько фланелевых салфеток с открытой полки возле ванны.

– А, ну прямо Флоренс. – Сидя возле кресла, Чарлз улыбнулся ей перекошенным ртом. Он уже встал и плотнее запахивал простыню на бедрах. Кровавый ручеек стекал по его шее.

– Это ужасно, – сказала она, поставив таз и разложив бинты на стойке возле камина. – Кто мог сделать с вами такое?

– Любой из ваших гостей, кого приглашали к обеду. Они мне все показались подозрительными, – ответил Чарлз куда более веселым тоном, нежели следовало бы.

– Они все разъехались по домам. Остались только домашние.

– Согласитесь, это еще хуже.

– Не смейтесь, Чарлз. Кто-то в Роузмонте пытался вас убить. – Луиза промокнула кровь на его голове влажной салфеткой и услышала судорожный, хриплый вздох.

– Вовсе нет. Смерть – дело окончательное. Вероятно, они намеревались просто напугать меня. Прогнать назад, в замок. Тогда они смогут запустить руки в ваши денежки.

Деньги. Луиза надеялась, что дело не в них. Человеческая жадность не ведала границ. Но у нее в голове как-то не укладывалось – чтобы тетя Грейс ударила по голове Максимилиана Норвича прежде, чем попыталась его подкупить завтра!

То есть уже сегодня. Время перевалило за полночь.

Тетя Грейс не испытывала нужды в деньгах – у нее полно собственных денег. Хью унаследует большое состояние, так что ему они тоже не нужны. Кроме того, Хью находится в Лондоне, а не бродит по Роузмонту посреди ночи.

Неужели это сделал кто-нибудь из слуг, возможно, с целью ограбления? Луиза оглядела комнату. Все ящики заперты, только книги валялись в беспорядке. Их сбросил сам Чарлз, когда метался в беспокойном сне.

– О-о.

– Простите. Полагаю, теперь рана чистая. Она глубокая, но не думаю, что нужно накладывать шов. Сидите смирно. Может быть, будет больно. – Его пальцы вонзились в подлокотник кресла, когда Луиза начала обрабатывать рану карболкой. Единственный признак того, что он вообще что-то ощущал, сидя в скованной неподвижности. Она налепила пластырь, в меру своего умения, надеясь, что он склеит короткие пряди волос.

– Вот так. Будете как новый.

– Вот только что делать с чертовой головной болью? Никогда не стоит опрометчиво шутить. Теперь у меня и впрямь голова раскалывается. – У него вдруг прорезался грубый акцент, свидетельство его происхождения. О господи! Она наедине с полуголым грубияном, в тускло освещенной спальне, но у нее нет желания отсюда бежать.

– Закройте окно, чего вы ждете. Вряд ли тот, кто на меня напал, спустился вниз по водосточной трубе.

– Не думаю. Мы очень высоко. И в любом случае, когда я вернулась из кухни, дверь вашей спальни стояла открытой. – Повозившись с запорами оконных створок, Луиза сумела закрыть окно. – Кстати, отныне вам лучше запирать дверь, которая ведет в холл.

– Иисусе. Вот вам и шанс-который-бывает-раз-в-жизни.

Язычок Луизы облизнул уголок рта. Ужасно, если подумать, что она привезла сюда капитана Купера для того, чтобы среди ночи его тут огрели по голове!

– Заранее ничего не знаешь. Я думала, что мне придется принимать меры против сплетен. Но такого я не ожидала.

Придерживая простыню, Чарлз поднялся с кресла – ноги его не слушались.

– Спасибо, что залатали меня.

– Это было самое меньшее, что я могла сделать. Я… Мне кажется, что не следует оставлять вас одного. Если человек ранен в голову, за ним полагается присматривать.

Он изобразил притворное возмущение.

– Ну как же, мисс Стрэттон? Неужели вы собираетесь спать в моей постели? Думаю, мы там не поместимся.

– Я подумала, что мы могли бы пойти в мою спальню. Я могу наблюдать за вами, сидя в шезлонге. – Луизе казалось, что она больше не сможет заснуть, невзирая на то, что день выдался долгим, а уж ночь – тем более. Слишком взбудоражен был ее ум. Кто-то напал на капитана. Может быть, в следующий раз жертвой станет она сама? Пока Луиза росла, ей приходилось почти все время проводить в своей комнате, или на кухне, или в оранжерее. Вроде добровольного домашнего ареста, еще прежде чем Грейс запретила ей выезжать. Ей не улыбалась мысль провести следующий месяц в своей серой гостиной, даже если компанию ей составит этот замечательный капитан.