В объятиях наследницы - Страница 36

Луиза ткнула пальцем в его грудь.

– Вы осмелитесь принять ее сторону? Я не сумасшедшая. Мне просто любопытно. Вот я, вот вы, и нам обоим нужно приободриться. Вы должны признать, сегодня нам здорово досталось. Вам не нужно делать ничего особенного – обычный секс, вот и все.

Чарлз резко сел, ударившись плечом о спинку кровати.

– Вы не понимаете, что говорите. Вы уверены, что вас никто не бил по голове, как меня?

– Я совершенно уверена в том, чего хочу. Не знаю, почему не подумала об этом раньше. Но тогда, – задумчиво произнесла Луиза, – никто из тех, с кем я была знакома, не годился для того, чтобы затеять любовную связь. А вы годитесь. Знаете ли вы, что я нахожу вас очень красивым? И вы такой сдержанный. Я бы почувствовала, что вы хотите от меня чего-то такого, чего я не могу вам дать. Все мои любовники были такие жадные! А вас мое состояние, похоже, нисколько не интересует.

– Поверьте, мне нужны ваши деньги, иначе я не согласился бы на эту безумную затею, – с досадой воскликнул Чарлз. – Не облекайте меня в сияющие одежды чести и достоинства, которых у меня нет в помине.

– О-о. Но, я уверена, вы – человек чести. Сам факт того, что у нас вышел этот спор, как раз и доказывает, что вы – тот самый мужчина, с которым мне следует лечь в постель. А сейчас, – сказала она, приподнимаясь на локте, – хватит болтать. Поцелуйте меня, пожалуйста. – Закрыв свои огромные карие глаза, Луиза вытянула губы для поцелуя.

Пропади все пропадом. Как мог Чарлз устоять под натиском такой логики, которая все ставила с ног на голову? Он всего лишь мужчина. По правде говоря, он испытал страшное облегчение от того, что не перестал еще быть мужчиной. Он ее поцелует. Он не обязан заходить дальше этого. Она сама сказала.

Действительно, «лови момент»!

Глава 14

Луиза решила, что с выпяченными бантиком губами она выглядит скорее как декоративная золотая рыбка, поэтому слегка раскрыла губы в надежде, что так они покажутся более привлекательными для поцелуя, и приоткрыла глаза. Право же, ей не хватало опыта.

Луиза не совсем понимала, что в этот вечер толкнуло ее на тропу соблазна бедняги Чарлза Купера. Весь прошлый год она проявляла исключительную сдержанность в чувствах, избегая всяческого рода повес и мошенников, которых на континенте водилось великое множество. Целоваться – это одно дело, но вольностей Луиза не позволяла никому. Даже по прошествии стольких лет неумелая возня сэра Ричарда была слишком свежа в ее памяти, и ей ужасно не хотелось повторять эту глупую ошибку. Луиза оставалась глуха к зову плоти. Нечувствительна. Богиня запоздалого целомудрия, со щитом и в доспехах.

Но в Чарлзе Купере было нечто такое, что пробило брешь в ее защите и ранило прямо в сердце. Может быть, его холодность? Его природная сдержанность? Кривая усмешка? Что бы там ни было, Луиза почувствовала, что между ними устанавливается связь, чего она никак не ожидала.

Он сказал, что чрезмерно пил. Что согласился только ради ее денег. И корил себя за то, что согласился. Он слишком честен. Да, он именно тот, кто ей требовался.

Когда Луиза пыталась разобраться в себе – а это занятие, как правило, вызывало в ней глубочайшее отвращение, – она ужасалась перспективе совершить новую ошибку ради «любви». Действительно, Луизе было всего семнадцать, когда она затеяла тот злосчастный роман. Когда тебе семнадцать, ты почти не задумываешься о таком качестве, как постоянство, и уж точно ничего не знаешь о любви. Какими отвратительно беспомощными были ее суждения о жизни, ведь Луиза всерьез думала, что сэр Ричард женится на ней!

Она была одержима желаниями и сознанием собственной испорченности. Выбросила из головы абсолютно все, что с детства вдалбливала ей тетя. Столь же легко избавилась Луиза и от девственности, как от надоевшей помехи. Отшвырнула прочь, будто сдала прачке грязные носки.

А заодно отшвырнула и здравый смысл.

Зов плоти – это вовсе не любовь. Теперь Луиза это знала и в настоящее время была готова вполне довольствоваться плотскими утехами. Вожделение казалось ей восхитительным. Когда она смотрела на Чарлза Купера, ее тело начинало довольно урчать, как хорошо смазанный двигатель. Чарлз был очень привлекателен. И он сделал что-то полезное в своей жизни, в отличие от бездельников, которых она встречала в Европе. Было ясно, что он не хочет переходить границы. Однако пришло время прочертить эти границы по-новому.

Чарлз не разочаровал и усадил Луизу к себе на колени. Несколько секунд всматривался в ее лицо, и синие глаза ярко блестели даже в тускло освещенном полумраке спальни. А потом он начал действовать, одной рукой ероша ей волосы, а другой гладя шею в вырезе халата. Она замерла. Его губы, твердые и сухие, впились в ее рот – с той силой, как ей нравилось. Поцелуй был властный, но в нем Луиза чувствовала вопрос. Она понимала, что может прекратить все это по собственному желанию, но дала Чарлзу совсем другой ответ.

Она опустила голову на его широкую грудь, и ей стало потрясающе уютно, несмотря на шокирующую своей нескромностью просьбу. У нее давно уже не возникало желание подобной близости с мужчиной, но сейчас ей казалось, что она могла бы заползти прямо внутрь него. Она разрешила своему языку подразнить язык Чарлза, затем отважно раздвинула его губы, принимаясь целовать сама.

Он ответил, и их языки принялись преследовать друг друга, внутрь и обратно, пока совсем не запутались. Разве не восхитительной была эта игра? Не важно, кто выиграл – в выигрыше оказались оба.